История села Фоминки (продолжение). 
 
7 декабря 1730г. управитель Колычев известил Долгорукова об отправке ему продовольствия и 80руб. денег. Припасы эти крепостные привезли на 9 подводах. На руки им была выдана накладная роспись, в которой читаем: «Мука басманная. Деревни Золотово у Якова Михайловича на подводе – 2 четверти с осьминою, да живности 5 кур, да 200 яиц. Деревни Марьина Починку у Ивана Матвеева на подводе 2 четверти с осьминою, да живности 10 уток, да яиц 200, на подводе – щук - 170, окуней - 223, судаков – 7. Мука пшеничная. Деревни Волчихи у Гаврилы Иванова на подводе 2 четверти с осьминою, да живности 5 кур индейских. Рыба. Деревни Ломовки у Степана Иванова на подводе мелкой 1700 рыб, да живности – 10 уток, 10 индеек, еще 5 уток. Мясо свиное. Деревни Реброво у Василия Иванова на подводе 10 туш, весом 20пуд 20 фунтов, живности – 15 уток» и т.д. Ненадолго хватило князю посланного обоза. Ровно через месяц 8 января 1731 года из Фоминок в Раненбург пошёл следующий обоз. Но больше всего и настойчивее Долгоруков добивался денег. Посылая одно за другим требования в доставке денег и припасов, Долгоруков не интересовался тем, что Колчев берет всё это с крепостных крестьян после «великова праведа», разоряет их и вынуждает бежать из родных селений в неведомые края. Даже, когда присылка припасов и денег начала уменьшаться, князь видел в этом только плохое отношение управителя к своим обязанностям и упрекал его в бездеятельности. Но Колычев не бездельничал и на крестьянах ничего не запусках. Пользуясь бессрочным заключением помещика и бесправным положением крепостных, он брал оброки больше положенных и половину оставлял себе. 
Выдерживать двойные поборы крестьяне не имели никаких сил и в декабре 1731г. Послали к Долгорукому ходоков с челобитием, в котором описывали произвол управителя. В ответ на это Долгоруков пишет Колычеву: «Я мужиков замотринских знаю, что всегда были плуты. Прошу Вас, пожалуй, держи их в руках и за малое ослушание наказывай жестоко, и впредь ко мне не отписывай, что с крестьянами делать Вы знаете». «Крестьян Ивана Васильевича и Петра Киреева», доставивших в Раненбург челобитие «на сходне наказать, дабы и притчие страх имели».
В 1750-53гг. вдовая княгиня Марфа Петровна Долгорукая построила в д.Фоминки деревянную церковь в честь Казанской иконы Пресвятой Богородице. С этого момента Фоминки стали именоваться селом.
В 1779г. Уральский горноразведчик Демидов купил Фоминскую вотчину у князей Петра и Григория Долгоруковых на имя своей жены Софьи Алексеевны. Снова фоминские крестьяне сменили хозяев. Управитель Демидова – Осипов, осенью 1775 года довел крестьян до того, что они решились на открытое сопротивление. В январе 1775г. Осипов обратился за помощью в Муромскую воеводскую канцелярию. Из Владимира в Муром под начальством поручика Овцына и палача. В Муроме Овцыну дали инструкцию, в которой говорилось: «Отправиться Вам, с имеющейся при вас командою, и взяв с собой палача с принадлежащими инструментами в вотчину дворянина Демидова, жены его Софьи Алексеевой дочери. А по приезде во оную со всякие успехи и с рассмотрением, забрать в той вотчине ослушников под караул, учинить наказание». Поручик Овцын прибыл в вотчину Демидовой с командой и палачом 12 февраля, а 13 февраля в село привели всех ослушников. В тот день среди села, на базарной площади над ними был произведен в исполнение приговор помещика – одних секли кнутом, других плетями. Первым под кнут палача лёг Набатов. Озверелый палач бил его что есть сил. На спине избиваемого появились синие рубцы, потом выступила кровь. Набатов перенёс наказание молча, не издав не единого звука. За ним секли его товарищей, руководивших возмущением крестьян.
В 1786 году Никита Никитич Демидов завещал свои имения, «в Гороховецком округу», жене племянника своего Петра Григорьевича – Демидовой Екатерине Алексеевне.
В 1797 году она продала имение Ольге Александровне Жеребцовой, урожденной Зубовой. К этому времени относится закладка в Фоминках большого парка, начало строительства в 1801 году каменного храма. Строительство было закончено в 1806 году. О.А.Жеребцова приезжала в Фоминки 2 раза в год и около 1840 года.
После смерти Жеребцовой 1 марта 1849г., Фоминское имение перешло, по духовному завещанию, к её внучке (дочери сына Александра Александровича), тоже Ольге Александровне Жеребцовой, бывшей в замужестве за князем Алексеем Фёдоровичем Орловым. По причине расстроенного здоровья она не вникала в дела управлением имением. Почти всю свою жизнь она провела за границей, а вотчиной управлял её муж. Сначала граф, а потом князь Алексей Фёдорович Орлов.
А.Ф.Орлов – русский военный, их государственный деятель, дипломат. Брат декабриста Михаила Фёдоровича Орлова. Он не разделял его взглядов и выступал против революционных настроений в среде военной молодёжи. В 1825 году, будучи командиром гвардейской конной бригады, принял участие в подавление восстания декабристов. В 1844 году Орлов был назначен шефом жандармов и начальником третьего отделения, а в 1858 году назначается председателем Главного комитета по крестьянскому вопросу, где проявил себя ярым защитником крепостного права. В Фоминкой вотчине Орловым принадлежали 44 селения. А вся вотчина состояла из 5723 ревизских душ мужского пола. Ему принадлежали: пахотные земли, леса, сенные покосы, водоёмы, рыбные ловли, базарная площадь, постоялые дворы и кабаки. Но Орлов был последним фоминским крепостником.

В 1851 году последний Фоминский крепостник, князь Орлов, приглашает из столицы архитектора, Петра Садовникова, для большого строительства. Готовясь к приезду царя на охоту, «свободный художник» сделал проект барской усадьбы: была насыпана плотина для искусственного пруда (Барское озеро в парке), а на противоположном берегу вырос господский дом и службы ( хозяйственные постройки) в «русском стиле». Сам парк был затейливо украшен фонтанами и беседками. Но не приехал царь на охоту к графу, как и не пощадили огонь и время творение Петра Садовникова.
3 марта 1861 года царь подписал высочайший манифест об «освобождение» крестьян России от крепостной зависимости. В Фоминках и соседних селениях царский манифест об освобождении читали крестьянам в церквях и на сельских сходах, по случаю этого «великого» события звонили в колокола и служили благодарственные молебны. Но, это было лишь показной стороной «освобождения». Царский манифест долгожданного освобождения крестьянам не принёс. Радостная весть об освобождении тотчас же сменилась у крестьян разочарованием и гневом, как только прочитали манифест. Они узнали, что им дали не настоящую волю, что оброки и барщина ещё остаются, что после «освобождения» всяких повинностей станет больше. За землю, на которой они жили и которую обрабатывали сотни лет, крестьяне должны платить большие выкупные платежи. До «освобождения» помещик брал оброка с крестьян по 10 рублей 50 копеек серебром в год с тягла или по 5 рублей 80 копеек с души. Крестьяне должны были платить помещику в том же размере. Такой оброк был непосильным бременем для крестьян. Выкупные платежи в таком размере крестьяне платили вплоть до их отмены, произведенный царским правительством под давлением революции 1905 года. В.И.Ленин писал: «Ни в одной стране в мире крестьянство не переживало и после «освобождения» такого разорения, такой нищеты, таких унижений и такого надругательства, как в России». По уставной грамоте помещик обязался отводить для отопления крестьянских изб нужное количество леса бесплатно, но так было на бумаги, на деле вышло наоборот.
В 1862г. Управляющий Фоминским имением Кусов потребовал с крестьян за пользованием лесом для отопления в 1861г. По 3 руб. с тягла, а в 1862г. уже по 4 руб. 50 копеек, угрожая в случае неуплаты запретить пользоваться лесом. Крестьяне отвергли это требование, но всюду, куда бы они не обращались с жалобами и просьбами, им отказывали. 23 июля 1863г. из Гороховца в Фоминки приехали производить взыскания исправник и стряпчий. Собрали волостной сход и предложили крестьянам уплатить деньги, крестьяне отказались. Начальство решило произвести опись с торгов крестьянского скота. Начали с д.Нулы. Опись крестьянского скота, на котором держится крестьянское хозяйство, окончательно возмутило крестьян. Поднялось волнение. Накануне торгов крестьянам приказали держать описанный скот по дворам. В день торгов описанный скот они выгнали далеко в поле. Положение становилось опасным. Начальство – исправник, стряпчий, мировой псредник и волостной старшина вынуждены были оставить деревню. Владимирское губернское присутствие послало в Фоминки члена присутствия, полковника Кожина. Ему было поручено «убедить крестьян исполнить требования местного начальства», и в случае, когда меры убеждения окажутся недействительными, допустить к исполнению возложенных на него законом обязанностей. «Кожин приехал в Фоминки и ретиво принялся за дело». Тут же собрал сход крестьян трёх волостей. Крестьяне снова ответили отказом. Кожин отдал распоряжение земской полиции арестовать сход. Несмотря на это, крестьяне снова отказались. На следующий день в имения волости была введена военная команда из квартировавшего в городе Вязники Суздальского пехотного полка в количестве двух рот. Крестьян, которые уклонялись от уплаты, жестоко наказывали, и к назначенному сроку недоимка была внесена крестьянами полностью.
В апреле 1879 года, Фоминское имение, состоявшее главным образом из леса, Николай Алексеевич Орлов, сын Ольги Александровны, продал барону Александру Людвиговичу Штиглицу за 1 мил. 200 тыс. руб.
В 1859 году, проезжая в своё имение, Фоминки посетил Н.А.Некрасов. Некоторые герои, отдельные эпизоды поэм и стихов поэта навеяны автору его пребывание в селе Алешунино Гороховецкого уезда, что в 12 км. От Фоминок. Характерно, что прототипом образа Ермилы Гирина, правдолюбца и народного защитника, одного из героев поэмы «Кому на Руси жить хорошо?» - послужил крепостной крестьянин Алексей Дементьевич Потанин, управляющий Фоминской вотчиной графини Ольги Александровны Орловой. Свою поездку в имение Алешунино поэт подробно описал в книге «Тонкий человек, его приключения и наблюдения». Это его единственное прозаическое произведение, которое он ценил больше своих сочинений своего жанра. По пафосу обличения русского самодержавного крепостничества, эта повесть близка книге А.Н.Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву».
Особенно привлекателен в книге образ «простого русского мужичка» Потанина. Этот малограмотный, тёмный крестьянин «с помощью одного здорового ума управлял целой вотчиной, состоявшей из 6000 крепостных душ, таких, как он сам. «-Уж такой человек! – отзывался о Потанине один из персонажей повести. – Мужик, то есть каких в редкость… Правдой страшен, правдой и силён! Да и правдой же люб». Здесь же в Алешунино Некрасов работал и над поэмой «Кому на Руси жить хорошо?» До сих пор заливные луга на левом берегу Оки, между деревнями Сафоново и Боровицы, местные жители называют «некрасовскими». Места, связанные с Некрасовым, имеют особую власть над человеком. Они приближают к нам ушедшую эпоху, дают возможность почувствовать его любовь к народу, к родной природе. «Я наслушался шума много, Оглушённый, подавленный им, Мать – природа! Иду к тебе снова Со вчерашним желаньем моим – Заглуши эту музыку злобы, Чтоб душа ощутила покой И прозревшее око могло бы Насладится твоей красотой». Своё восхищение о селе Фоминки Некрасов описывает в романе «Тонкий человек, его приключения и наблюдения». «Наконец прибыли в Фоминку, обширное и богатое село, в котором друзей наших поразило одно обстоятельство: все строения были новые. Причина скоро объяснилась – месяца два тому назад все селение выгорело, и крестьяне выстроились вновь, на что отпущено было каждому из них безвозмездно потребное количество лесу. Эти подробности приятели наши узнали от своего ямщика, который тут же объяснил им, что помещик в деревне не живёт, а управляет имением один из его крестьян, живущий в Фоминки.
- А велико имение? – спросил Грачёв.
- Да не малое. Во всей-то Адовщине, чай, тысяч шесть душ будет.
- Шесть тысяч душ! – воскликнул Грачёв. – И мужик управляет!
- О какой ты упомянул Адовщине? – перебил его Тростников, обращаясь к ямщику. – Так у вас зовут деревни, принадлежащие к одной вотчине, что ли?
- Нет, а только деревни, что принадлежат к Алексею Дементьичу, так прозываются.
- Да почему ж так? Барин, что ли дал такое прозвище?
- А Господь знает. Вишь ты, раскольников у них много. Ну и прозвали, спокон веку так: адовщина, да адовщина немрущая.
- А кто такой Алексей Дементьич? – спросил Грачёв.
- Да он-то и есть управляющий.
- Хороший человек?
- Уж, какой человек! Мужик-то есть каких редкость; кажись, и нет другого такого; приди малый ребёнок – он с малым ребёнком будет говорить.
- А строг?
- Как сказать? Да вот уж, почитай, тридцать лет сидит управляющим, пальцем никого не тронул, а строг, точно строг. И-и-и, беда у него, коли мужик фальшь какую сделает – лучше и на глаза не кажись!
- Что же?
- Да так, беда, просто беда! И не приведи Бог!
- Всё-таки я не понимаю, братец, - сказал он, желая заставить его выразиться определеннее. – Чем он вам так страшен; что такое за сила особенная?
- Чем страшен? Правдой страшен! Резко сказал ямщик.
- Правдой страшен, правдой и силён! Прибавил он, как бы раздумывая сам с собой. Да правдой же и люб, - заключил он вдруг, стегнув по всем трём. – Эх, вы, соколики!
- Как так, правдой?
- Да уж так, - отвечал ямщик, обнаруживая явное нерасположение продолжать разговор с таким непонятливым слушателем. Однако Грачёв не оставил его в покое.
- Что ж, к барину отписывает, что ли? А барин-то, видно, того?
- И, нет! Куда к барину! Станет он барина беспокоить»…
В то далёкое время огромным бедствие Фоминок были пожары, уничтожавшие в иной год полсела. Особенно страдали от пожаров бедняки. Фоминских погорельцев, побиравшихся с сумой за плечами, встречали и в губернском городе Владимире и в обеих столицах. Потому-то и надумали фоминские крестьяне основать добровольную пожарную дружину. Эта дружина была не только первой, но и лучшей в губернии. Как писал в 1899 году «Пожарное дело», она была поставлена на степень своего значения в течение первого же года и «хотя не богата средствами, но богата своей деятельностью и энергией». В команде насчитывалось до полторы сотни дружинников. В 1901 году было построено кирпичное здание пожарного депо с наблюдательной вышкой. Из «Книга для отметок о действиях, учениях, смотрах и разных событиях Фоминской волостной пожарной дружины», мы узнаём, что на первом же собрании охотники дружины нашли нужным зачислить в члены-жертвователи «пожизненно» Ивана Афанасьевича Чекунова.

Вверх